В прошлую пятницу впервые провели литературную встречу клуба! (И это при том, что когда-то я мечтала выучиться на литературоведа -- хотя, как пророчески заметила высокая красавица Наташка, модель и мечта художника, которая сама, кстати, по прошествии лет организовала свой собственный бизнес вместе с братом, а универ наш, кажется, так и забросила -- так вот, Наташка тогда пророчески мне сообщила, что "это я еще не встретила Шмелеву, а как только я ее встречу, сразу переквалифицируюсь на лингвиста" -- так, кстати, и вышло.) Идея была Ленкина. То есть у нас что-то такое витало в воздухе, еще когда я только-только начинала клуб и обсуждала концепцию встреч с Т., которая в самом начале тоже очень горела и поддерживала, и мне жаль, что сейчас они не приходят, чудные у нее детки, и она сама. Разбились на две группы -- со старшими Лена занималась, с малышами я. Лена брала Драгунского (кто, кстати, знает, что этот всеми любимый писатель, один из талантливейших авторов детской русской литературы, родился в Америке?), а я рассказывала про Чуковского и "Айболита" читала.

Чуковский совершенно неординарная личность, конечно. Настоящее его имя Николай  Корнейчуков, а вот отчества ему "не полагалось" в силу незаконного рождения. Какой бред, правда? Тем не менее он взял себе псевдоним, который стал его официальным именем, и всех детей Чуковского мы знаем как Корнеевичи, да и его самого невозможно уже представить себе Николаем, ну какой он Николай -- Корней Иваныч, как есть! Не знала я о том, что за свои сказки он пострадал и даже отрекся после какого-то разгромного письма Крупской. Вы представляете себе отречься от своих сказок? Я -- нет! Думаю, что он ужасно страдал, и вообще это было для него очень тяжелое время, когда умерла его дочка Мурочка, героиня многих стихов и посвящений... Про Чуковского я много довольно знала в связи с Ахматовой, с дневниками Лидии Чуковской (совершенно гениальным документом!), а также -- из последнего -- в связи с Миррой Гинзбург, блистательной переводчицей с русского на английский, которая в мире англоязычной детской литературы ошибочно считается автором таких сказок, как "Цыпленок и Утенок", "Под грибом" Сутеева, а также "Цыпленок" Чуковского. Нет, на обложках мелким шрифтом всегда указаны имена Сутеева и Чуковского, но рядом -- крупнее -- имя Мирры Гинзбург, и во всяком случае детские библиотекари (думаю, что конечно же не все) знают эти книги именно как книги Мирры... Тем не менее у Мирры с Чуковским была замечательная переписка, и он ее за много чего благодарит и уважает. (Кстати, оба имени --и Чуковского, и Гинзбург -- также ошибочно ассоциируются исключительно с детской литературой, тогда как оба были блистательными переводчиками серьезной взрослой литературы, а Чуковский еще и тончайшим критиком, к которому кто только ни шел за советом и поддержкой...)

Новым же для меня было о Чуковском то, он в 60-х годах, оказывается, работал над переложением Библии для детей (которая, разумеется, была вскоре запрещена). Мне понравилось, как, чтобы заменить в книге слово "бог" он придумал выражение "волшебник Яхве" -- чудесно, по-моему! 

Деткам (а им было... от 2 до 5 в буквальном смысле!) я, конечно, всего этого не рассказывала, а сказала только о его добрых глазах и о том, что он прожил очень долгую и хорошую жизнь, и еще о том, что на своей даче в Переделкино он часто принимал группы детей и читал им различные книжки, и устраивал встречи с прекрасными писателями... ну то есть у него был свой собственный "русский клуб". Совсем как у нас. :-)